Конец света на «бис» - Страница 73


К оглавлению

73

В этой суматохе «бафф» Гриссома зашел на Слупск с северо-востока и сбросил все четыре бомбы. И только в этот момент оператор обзорной РЛС в Колобжеге наконец-то обратил внимание на крупную засветку над Слупском, «высота четырнадцать километров, курс двести восемьдесят, скорость шестьсот – увеличивается, запросчиком определяется как «чужой», от основной отметки цели отделились четыре маленьких». Оператор тоскливо выматерился, когда понял, что это значит. А из наличных сил под рукой была только пара МиГ-19С, выходящая из боя англичанами с малым остатком боезапаса. Но делать нечего, и оператор поднял трубку связи с дежурным офицером наведения истребителей 239-го полка.

Капитан Гриссом облегченно вздохнул, когда сзади вспыхнуло еще одно злое солнце, далеко не первое и не последнее за очень длинный день 27 октября 1962 года. Ударная волна качнула самолет, от киля отлетела еще одна порция клочьев обшивки, но самолет выдержал.

– Похоже, сработала только одна бомба, – сообщил оператор РЭБ.

– Этому вшивому городишке хватит и одной – с лихвой. Интересно, был ли там хоть один военный? – задумчиво спросил Пит.

– А какая разница? Все они комми – поляки, русские, в форме или без. Наш президент сказал «Лучше быть мертвым, чем красным», и правильно сказал, – заявил штурман.

– Так, парни, – прервал их стрелок-оператор, – у нас опять проблемы.

На хвост «баффу» упала пара МиГов, сопроводив своё появление треском пушечных очередей. Дав короткий – всего по пять снарядов – залп из тридцатимиллиметровых пушек, «девятнадцатые» исчезли так же молниеносно, как и появились. Но экипажу «баффа» было уже не до них – бомбардировщик содрогнулся от попаданий. Осколки прошили фюзеляж, один застрял в ноге оператора РЭБ, другой ранил стрелка. Вышла из строя электросистема, погасло освещение кабин. Машину резко бросило влево, затем сразу вправо. На приборной доске загорелись красные лампочки, сигнализирующие о пожаре трех двигателей из семи работающих. Из строя вышли уже четыре мотора, и все на левом крыле. Самолет быстро терял высоту. Капитан Гриссом и второй пилот Пит пытались восстановить контроль над падающим «баффом», и им удалось вывести его в горизонтальный полет. Машина с трудом выдерживала курс, норовя уйти влево, горела и тряслась как в ознобе. На нижней палубе ругался штурман – все пилотажно-навигационное оборудование вышло из строя. Он даже с трудом смог воспользоваться «дедовским» методом – навигацией по счислению, поскольку узнать истинную скорость самолета оказалось затруднительно: один осколок перебил трубку приемника воздушного давления. Давление в гидросистеме продолжало падать, одна опора шасси вывалилась из ниши и застыла в полувыпущенном положении, не реагируя на все манипуляции органов управления. Самолёт медленно умирал.



«Всем быть готовым покинуть борт, как только под нами будет земля!» – объявил капитан Гриссом. «Бафф» не только стремился уйти с курса, но и по прежнему очень хотел поскорее встретиться с землей – тяги четырех двигателей было совершенно недостаточно. Гриссом и Пит вели машину «кивками»: пологое пикирование на пятьсот метров вниз, потом набор высоты триста метров, потом опять пикирование. Так они ковыляли почти час, пока штурман не объявил экипажу, что под ними вроде бы Дания. Экипаж начал покидать самолет, но и тут не обошлось без сюрпризов. Не сработало катапультное кресло штурмана, и он начал пробираться к дыре, через которую улетел минуту назад оператор навигационной РЛС. Гриссом орал на него, чтоб он быстрее прыгал – машина уже окончательно переставала управляться. Наконец штурман собрался с духом, прыгнул, и Гриссом рванул рычаг своей катапульты, еле дождавшись, пока силуэт штурмана исчезнет в проеме.

****

25 октября 1962 года. На западе ФРГ, Земля Северный Рейн-Вестфалия.

Лесной массив Брахтенвальд вдоль дороги N221 между Брюггеном и Брахтом

Лео Граус от волнения едва не выпустил руль своего старенького «Опель-Капитана». Вот оно! Он ясно видел, как здоровенная мобильная установка для получения жидкого кислорода с американскими опознавательными знаками, которую трудно спутать с чем-либо другим, едет в ста метрах перед ним. Вот она свернула на проселочную дорогу, ведущую куда-то в глубь лесного массива Брахтенвальд, где нет никаких воинских частей бундесвера, и вообще нет никаких воинских частей. Ему повезло – он первым из десятка агентов нашел, куда подевались из мест постоянной дислокации эти чертовы «Редстоуны». Лео свернул чуть дальше, на неприметную дорожку, уходящую в лес, и припарковал машину так, чтобы ее не было видно с дороги. Теперь нужно незаметно уточнить координаты и количество ракет.

Через четыре часа Лео Граус, освобожденный от военной службы в бундесвере по состоянию здоровья, он же Леонид Седых, третий секретарь посольства СССР в Голландии, он же Лаврентий Серых, капитан Главного разведуправления Генштаба вооруженных сил СССР, перешедший на нелегальное положение вчера и въехавшего сегодня с утра в ФРГ по подложным документам, довольный выезжал на дорогу номер 221 в сторону Брюггена. Он мог остановиться в квартире, заранее снятой на его документы в Дюссельдорфе, но сейчас ему надо найти временное жилье где-нибудь поближе – идеально было бы в Брюггене, Брахте, на худой конец в Фирзене или Мёнхенгладбахе. И оттуда выйти на связь с Центром и вызвать сюда всю остальную группу.

****

19–05 московское время, 17–05 время местное, 27 октября 1962 года

73